В этом разделе представлены самые интересные, на мой взгляд, произведения музыки. Хотя многие святые отцы (по определению Церкви святыми отцами называются святые, которые путем личного духовного подвига уяснили и растолковали верующим Божественное Откровение) — считали, что музыка, особенно светская, есть сосредоточие греховных чувств, слащавости и сладострастия, были и святые, придававшие большое значение музыке как воспитанию души и неразрывно связывавшие ее с духовной жизнью. С ними согласны были и наиболее близкие к Православию мыслители и философы. Основная мысль, в которой они были единодушны, заключается в том, что во-первых, музыка есть выражение душевных стремлений человека, и чем более он развит в нравственном и духовном отношении, тем более возвышенна и музыка, которую он слушает или сочиняет. И наоборот, человек, который лелеет и взращивает свои страсти, тяготеет к демонической или безнравственной музыке. Еще большие нравственные требования Церковь предъявляет к пению, потому что оно соединяется со словом, всегда носящем определенный смысл (духовный или бездуховный, истинный или ложный) и тем самым усиливающем воздействие музыки на человека. Во-вторых, само пение способно воспитывать человека. Вот что пишет об этом один духовный писатель, исследователь православного церковного пения (В.И. Мартынов История богослужебного пения. М. 1994):
<В православном святоотеческом наследии>, возникает положение, согласно которому праведная жизнь уже есть пение. Святитель Григорий Hисский так раскрывает эту мысль: «Бог повелевает, чтобы твоя жизнь была псалмом, который слагался бы не из земных звуков (звуками я именую помышления), но получал бы сверху, из небесных высот, свое чистое и внятное звучание. Слушатели этого псалма суть в иносказании те, кому ты подаешь пример достойной жизни». Ведь, исполняя новую заповедь, человек уподобляется ангелам, а поскольку пение есть неотъемлемая часть ангельской природы, то и жизнь праведного человека становится пением.<…>Отсюда вытекают и практические выводы: «Музыка есть не что иное, как призыв к более возвышенному образу жизни, наставляющий тех, кто предан добродетели, не допускать в своих нравах ничего немузыкального, нестройного, несозвучного, не натягивать струн сверх должного, чтобы они не порвались от ненужного напряжения, но также и не ослаблять их в нарушающих меру удовольствиях: ведь если душа расслаблена подобными состояниями, она становится глухой и теряет благозвучность»… Эти слова святителя Григория Hисского, являющиеся ключевыми в понимании святоотеческой музыкальной антропологии, полагают основание нового, чисто православного отношения к богослужебному пению.
Вот почему правила и нормы, обуславливающие правильность пения, не ограничиваются лишь правилами звукоизвлечения и организации мелодических структур, но включают в себя правила и нормы жизненного поведения, регламентацию телесных действий и состояний сознания… Подобно тому, как музыкальный инструмент должен быть подготовлен и настроен для того, чтобы издавать правильный и чистый тон, так и человек, стремящийся к правильному пению, должен привести в гармоническую упорядоченность свою психофизическую природу, все свое существо. Звуковые структуры, создаваемые человеком, являются неотъемлемой частью человеческой природы, и поэтому, сознательно занимаясь преобразованием собственной природы, человек тем самым предопределяет тип и качество создаваемых им звуковых структур.
Согласны с ним и слова известного русского философа Ивана Александровича Ильина:
Есть только одно истинное “счастье” на земле — пение человеческого сердца. Если оно поет, то у человека есть почти всё; почти, потому что ему остается еще позаботиться о том, чтобы сердце его не разочаровалось в любимом предмете и не замолкло.
Сердце поет, когда оно любит; оно поет от любви, которая струится живым потоком из некой таинственной глубины и не иссякает; не иссякает и тогда, когда приходят страдания и муки, когда человека постигает несчастье, или когда близится смерть, или когда злое начало в мире празднует победу за победой, и кажется, что сила добра иссякла и что добру суждена гибель. И если сердце все-таки поет, тогда человек владеет истинным “счастьем”, которое, строго говоря, заслуживает иного, лучшего наименования. Тогда все остальное в жизни является не столь существенным, тогда солнце не заходит, тогда Божий луч не покидает душу, тогда Царство Божие вступает в земную жизнь, а земная жизнь оказывается освященною и преображенною. А это означает, что началась новая жизнь и что человек приобщился новому бытию.
Тогда начинается настоящее пение; оно не исчерпывается и не иссякает, потому что течет из вечно обновляющейся радости. Сердце зрит во всем Божественное, радуется и поет; и светит из той глубины, где человечески личное срастается со сверхчеловечески-божественным до неразличимости: ибо Божии лучи пронизывают человека, а человек становится Божиим светильником. Тогда сердце вдыхает из Божиих пространств и само дарит любовь каждому существу, каждой пылинке бытия и даже злому человеку.
Но созерцательностью высказывание русского мыслителя не ограничивается. Он говорит о действенном нашем участии в преображении этого мира:
А если нам сверх того дается возможность в меру любви участвовать в событиях мира и воздействовать на них, то счастье нашей жизни может стать полным, — утверждает Иван Александрович Ильин. — Ибо, поистине, мы можем быть уверены, что в развитии этого мира ничто не проходит бесследно, ничто не теряется и не исчезает — ни одно слово, ни одна улыбка, ни один вздох… Кто хоть раз доставил другому радость сердца, тот улучшил тем самым весь мир; а кто умеет любить и радовать людей, тот становится художником жизни…
Но не только духовная музыка может возвышать и преображать человека, призывая его к деятельному преображению себя и мира, но и всякая музыка, в которой есть призыв к добру, патриотизму, любви, состраданию — ко всему, что достойно человека. Лучше всего это выражает святой праведный Иоанн Кронштадтский, который не по наслышке знал всю низость мира и, вместе с тем, жажду его к любви и духовному преображению:
…Не обольщайся мелодическими звуками инструмента или голоса, а по впечатлению их на душу или по словам узнай, каков дух их; если звуки навевают на душу твою чувства тихие, целомудренные, святые, — слушай и питай ими душу твою; если же через них вливаются в душу твою страсти, — оставь слушать, брось и тело и дух музыки.» (св. прав. Иоанн Кронштадтский. «Моя жизнь во Христе»)
Здесь я буду публиковать по большей мере те произведения, которые в той или иной мере способствуют нравственному или духовному возвышению человека. Но, понимая, что абсолютное совершенство недостижимо, все-таки оставлю место и для просто музыки, которая мне нравится. Не судите строго.
Разделы:
Православная музыка — Подробнее
Другая хорошая музыка — Подробнее