- Раскрытие людям истинного мировоззрения через евангельское благовестие
Когда совершилось явление Богочеловека в мир, то воплотившийся Сын Божий раскрыл человечеству то истинное мировоззрение, которым человек должен руководиться в своей жизни, но которое было утрачено со времени грехопадения. Он указал на Бога как Отца людей, как Бога любви, пекущегося непрестанно о спасении человечества. Отсюда все люди в Божьем Отечестве мыслятся как единое братство, единое по естественной природе и по Божьему Отечеству. Поэтому разделение между людьми, называемое самообособлением человеческих личностей, и замыкание их в узкую сферу личного эгоизма есть нечто недолжное, привносимое, требующее осуждения и искоренения. При этом единство людей в их множественности базируется на возвышеннейшем учении о Единстве Божества при Троичности Лиц: «Да вси едино будут, якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут». Так, при раскрывшемся учении о Боге и человеке, вступает на место эгоизма закон любви как истинная норма жизни, причем любовь как нахождение в ближнем себя самого или подобного себе Божьего создания возвышается до полноты самоотвержения, и высшей формой ее проявления служит предание своей души за душу брата, другими словами, за Бога, эту душу создавшего и спасающего ее.
Окружающий мир теперь уже рассматривается не как древнее райское насаждение, повинующееся возделывающей руке человека, по как мир, поврежденный грехом, во зле лежащий, как арена действий и властительства злых сил, держащих в мучительном рабстве человека. Это — мир временный; он предназначен к разрушению и должен быть заменен новым небом и новой землей, приноровленными к будущим новым условиям существования обновленного и поставленного в идеальные нормы жизни человечества. Князь мира сего, древний искуситель и обольститель, извержен будет вон, и наступит момент, когда властительство его над человеческим родом окончательно упразднится.
Как для человека возможно практически осуществить новый путь жизни? Путь этот может быть только путем болезненного внутреннего пересоздания всего содержания душевной жизни, так как человеку, наследственно живущему по законам эгоизма, только путем болезненного перелома можно фактически усвоить новую жизнь по закону любви к Богу и ближнему. С другой стороны, человек, начавший жить но закону любви к Богу и ближним, остается жить в эгоистическом греховном мире, среди враждебных всему доброму влияний злых духов. Поэтому окружающие люди, преимущественно же злобно-враждебные духи, неизбежно должны причинять такому человеку всевозможные озлобления, причем, конечно, целью зла будет стремление уничтожить существо, отрицающее зло и не желающее подчиниться его господству на земле. Таким образом, путь неизбежного страдания является единственно возможным и нормальным путем жизни по закону любви к Богу и людям в условиях настоящего земного существования.
- Богочеловек как жертва
Этот же путь жизни должен был явиться неизбежным путем и жизни Богочеловека. Если Он не имел в Себе внутренней борьбы с грехом, как чуждый по Своей природе греховного начала, то, безусловно, придя на землю в сокровении Своего Божества, должен был во всей силе подвергнуться злобе греховного мира. Как существо необычайное па земле, стоящее выше обычных уставов человеческой жизни, не подчиняющееся совершенно влиянию злого начала, Богочеловек должен был испытать чрезвычайно ожесточенное нападение на Себя враждебной силы, высшее напряжение озлобления. Он должен был увидеть на Себе сосредоточие всего того диавольского соблазна и всего того страдания, какое только может быть причинено человеку князем мира сего и злобствующим по его воле человечеством. Здесь лежит неточная причина изображенных в Евангелии чрезвычайных трех искушений Христа сатаною в пустыне, здесь же неточное начало того, на первый взгляд непонятного, озлобления еврейского народа против Христа, творившего им только лишь одни благодеяния, в жизни Коего никто из них не мог указать ни одной подлинно теневой стороны.
Путь страданий — это единственно возможный и единственно нормальный путь жизни духовного возрождения, и он должен быть освящен как единственный таковой путь для человечества, желающего обновления жизни. Ведь страдание воспринимается человеческим сознанием как аномалия жизни, как нечто недолжное, чего надобно страшиться и всячески избегать. Теперь же требовалось признать страдание нормой земной жизни, и не только признать его таковым, но и возлюбить страдание и возжелать его всем своим существом как пути, единственно ведущего к жизни духовного обновления. Для этого человечеству необходимо было дать идеал восприятия жизненного страдания.
Но так как Богочеловек был не призрачным, а истинным человеком, принявшим на Себя человечество ради приведения его к Богу Отцу, то Божественное сердце Богочеловека любовью Своею вмещало в Себе все греховное человечество, болело всеми его скорбями, усвоило Себе, по всеобъемлющей любви самоотверженного сострадания, все то мучительство, всю ту бездну страдания и скорби, которыми был мучим за свое отступление от Бога грешный человеческий род. И в полноте этой всеобъемлющей любви сострадания Богочеловек воспринимал Сам путь земного страдания не только как неизбежный по условиям земного существования людей и не только как идеал для идущих по пути духовного возрождения, но прежде всего и главным образом как жертвенный подвиг Своего Божественного сострадания и милосердия к людям. Мы видим, что весь путь земной жизни Богочеловека, начиная с момента рождения в убогом вертепе, был сплошным путем вольного уничижения и смирения. Если же в некоторые моменты Своей жизни Богочеловек являлся во славе, как, например, на горе Преображения или при торжественном входе в Иерусалим, — то это лишь были моменты как бы подготовительные к высшим ступеням вольного уничижения, и нужны они были не для Самого Спасителя мира, а для Его учеников и окружающего народа. Злоба мира не видела этого вольного восприятия Креста уничижения и страдания. Она думала, что сама влечет ненавистного ей Богочеловека на поругание, и изощряла все виды мучительства над невинным Божественным Страдальцем. В своем исступлении от бессилия склонить Богочеловека на подчинение себе она должна была увенчать Его венцом наивысшего человеческого страдания — насильственным отнятием жизни, и при этом в самой позорной и поносной форме тех времен. Но и это наивысшее проявление злобы воспринималось Богочеловеком как Его вольное страдание, а наибольшее напряжение этого вольного страдания в предсмертные минуты крестных мук и самое восприятие смерти являлись наивысшим моментом жертвенного подвига Спасителя мира и вместе с тем окончательным преодолением в Себе Самом для носимого в Божественном сердце и плоти человечества несокрушимого доселе властительства злобы над падшим человеческим родом; Божественный глас крестного Страдальца «Совершишася!» был гласом совершённого Богочеловеком спасения людей и окончания Им Своего земного жертвенного подвига за людей.
Совершение спасения людей приурочивается, таким образом, Самим Спасителем мира к моменту наивысшего напряжения Его жертвенного подвига, когда, с одной стороны, Им переживалась тревога предсмертных мук, а, с другой стороны, Его человеческая природа чувствовала оставленность Богом Отцом. Здесь в Лице Спасителя мира усвояемое Им Себе сострадательной любовью Богочеловеческого сердца все человечество переживало наивысшую ступень земного страдания, и это наивысшее напряжение земного страдания с последующей за сим телесной смертью было последним моментом жертвы искупления за грех человека перед судом Правды Божией, почему в завершение этого величайшего момента и раздалось Божественное «Совершишася!» Человечество в Лице Спасителя мира омылось жертвенной Кровью и предстало Богу Отцу искупленным, очищенным перед судом Правды Божией.